Автор: letterwriter
Дата: 25-01-04 13:08
“Вы можете представить нацию, отвергающую свое историческое прошлое? Другие сочиняют мифы, чтобы удлинить свою историю, мы же не верим собственной летописи, где<…> указан наш возраст<…>.
Отрицание прошлого не только в характере, в идеологии, в истории, но и в языке.<…>. Русский человек – в массе – не желает знать своих корней, в том числе и корней русского языка. В этимологической науке, например, корнеискательство – бранное слово.
Неприятие знаний о происхождении слова или выражения – черта, которая особенно хорошо заметна на людях речевой профессии – специалистах филологах, дикторах телевидения и радио, редакторах, преподавателях-русистах, авторах учебников и учебных пособий по русскому языку.
<…> Вот передо мной Школьный словообразовательный словарь русского языка, выпущенный издательством “Просвещение”. С удивлением и недоумением узнаю, что слово ПРИЮТ состоит целиком из корня, в нем нет приставки ПРИ. А как же ЮТИТЬСЯ, – задаю я себе вопрос, – разве это слово уже от другого корня? То же относительно ПРЕСЛЕДОВАТЬ. Оказывается, ПРЕ – это не приставка, а часть корня. Слова ЗНАК, ЗНАМЯ, ЗНАТЬ, напротив, по мнению составителя, относятся к разным корням. С такими учебными пособиями – чем прилежней ученик, тем дурней. Производство дураков у нас поставлено на поток<…>.
В русском общественном сознании крепко сидит идея, которую можно было бы сформулировать двумя словами: “руби корни”, все равно какие: этимологические, исторические, идеологические. Откуда пришла к нам эта идея<…>? Вероятно, она родилась в те далекие времена, когда русские, отделившись от протоэтноса, направились на север. Преодолев огромные расстояния, которые уже, возможно были заселены, они углубились в леса. Земледельцы и скотоводы в прошлом, они сохранили свои трудовые навыки, но занятие земледелием требовало вырубки и выкорчевывания деревьев на больших площадях. Успех этой деятельности зависел от того, насколько тщательно вырубались корни деревьев. Любой корешок, незамеченный в небрежении, на следующий год давал кустарниковую поросль, забивавшую посевы. Занятие на протяжении многих веков подсечным земледелием не могло не оставить след в подсознании. Эта идея, будучи неосознанной, со временем превратилась в самодовлеющий фактор становления русского характера, фактор развития этноса в определенном направлении. Этот фактор действовал с фатальной неотвратимостью, ибо не был осознан, а потому не встречал противодействия со стороны воли<…>.
Обрубание языковых корней привело к беспорядку в языке, беспорядку, который со временем стал привычным, и эта привычка была перенесена и на другие сферы жизни. <…> Для нас лучше, когда мутная вода, когда никто ничего не знает, когда непонятно. И это прежде всего в языке. Для интереса почитайте специальные работы по тому же языкознанию. <…> Многие из таких работ написаны в надежде, что дурак не поймет, а умный и читать не станет. <…> То, что понятно – плохо. То, что непонятно – радует слух. Это глубоко в подсознании<…>.
Темный, неорганизованный, алогичный язык приводит к тому, что интеллект этноса поляризуется. <…> Человек, родившийся не очень способным, усваивая язык, становится еще глупее, так как этот язык не может организовать от рождения не очень организованное мышление. Напротив, способных людей этот язык не заковывает в железные оковы логики, позволяя их мышлению свободно развиваться, вырабатывая склонность к нестандартным решениям.
<…> наша устремленность в новое, в будущее <…> функциональна. Мы постоянно испытываем разные концепции социального устройства общества, не нами, кстати, придуманные, и в этом наша миссия. Испытываем эти концепции в экстремальных режимах, словно показываем всему человечеству границы допустимого. <…>”
|
|
