Автор: Арнольд
Дата: 29-05-03 12:52
Текст, следующий ниже, не мой. Писала одна моя знакомая другой знакомой, ну и мне переслали для ознакомления. Если заинтересует кого, могу поискать продолжение.
-----------------------------------------------
Что есть термин?
Однозначен ли он?
Вот, что у меня надумалось:
Берём классическое определение лексической единицы (для краткости называем “словом” - графическое, фонетическое и проч. не интересует):
Слово является совокупностью его лексических значений, закреплённых в толковом словаре. Каждое из лексических значений слова реализуется в определённом контексте и в этом смысле не существует без него.
Тогда термину можно дать такое определение:
Термин - это такое лексическое значение слова, которое реализуется в узком научно-техническом контексте (конкретной области науки, техники, искусства и проч.).
Пример: проводник - 1) Иван Сусанин 2) служащий ж/д, заваривающий чай; 3) (техн.) материал-вещество, проводящее….
Здесь у нас слово “проводник” с тремя значениями, два из которых “бытовых”, а одно - техническое (материал), оно же - термин.
Если принять это определение (термин = значение), тогда наш технический термин, действительно, ОДНОЗНАЧЕН, как, впрочем, и все остальные значения слова “проводник”, потому что каждое дискретное значение слова тождественно самому себе. Значение “ж/д” однозначно, значение “материал” однозначно, и “Сусанин” тоже однозначен. [Поэтому в определении слова и сказано, что каждое из его лексических значений неотделимо от “своего” контекста. Некоторые (очень мне нравятся они) идут дальше и говорят, что лексические значения слова – это просто искусственно ограниченный список его контекстуальных значений, наиболее распространённых в период составления словаря. Мне кажется, это замечательно просто – но об этом в другой раз.]
Здесь важно другое: “Термин – это… ЗНАЧЕНИЕ”. Всякое дискретное значение тождественно самому себе, и поэтому термин, определённый таким образом, всегда однозначен.
Это определение и соответствующие выводы, насколько я понимаю, согласуются с твоими (“термин имеет четкое определение, должен быть однозначным и понятным использующему его сообществу”, “многозначность же, как слов, так и перекрестных терминов, поверяется контекстом”, “ключевая сема - граница”, “проникновение троп в словарную лексику” и проч.).
НО – нужно понять, что, если принять это определение, то, строго говоря, слова “термин” вообще не должно существовать в нашем бытовом понимании, потому что в ипостаси лексической единицы термин не существует. Можно говорить о термине только как о терминологическом значении данного слова. А слово и его значение – совсем разные вещи, конечно.
Существует частный случай, когда терминологическое значение слова является его единственным значением. Это происходит лишь в тех случаях, когда слово создаётся “искусственно”, и, естественно, не на основе существующего слова. При чём явление это временное.
Например, монооксид. Само слово, лексическая единица “монооксид”, не утрачивает своего основного свойства – это совокупность (множество) лексических значений, где множество = 1 (это нормально). В словаре это можно было бы изобразить так:
Монооксид – 1) (хим.) вещество, молекула которого содержит один атом кислорода; 2) пока неизвестное значение; 3) (перен.) ещё одно пока не известное значение; 4) …
Здесь “монооксид” - многозначное слово, как и все другие слова языка, а его первое значение и есть наш термин.
Можно также говорить о потенциальной многозначности слова “монооксид”, т.е. о его способности, как и всяких других слов, к образованию новых значений, в том числе тропов. Но это нам никак не должно мешать, если не путать слово и его значение.
Другой пример:
Спутник: 1) товарищ, который с тобой топает; 2) (астр.) планета, которая топает с другой планетой-звездой; 3) (астр.) искусственный спутник
Слово “спутник” многозначно, как ему и положено быть по определению, как многозначно и слово “монооксид”. Но нам это не мешает. Нам не мешает даже то, что два технических значения “спутника” - из одной области, астрономии. Не мешает, потому что мы помним, что термин – это одно из дискретных значений - “спутник-планета” или “спутник искуственный”, которые по определению однозначны и неразрывны с контекстом. Мы знаем, что как только “спутник” попадёт в контекст (любой, не только научно-технический), мы сразу узнаем нужное нам значение.
У человека механизм подбора нужного значения, исходя из контекста, в большинстве случаев доведён до потрясающего автоматизма. Мы постоянно, автоматически интерпретируем огромное количество многозначных слов, и сами этого не замечаем. Отсюда и “перекличка”: “Тебе многозначность мешает? Мне нет. А кому мешает? Тебе мешает? – Мне не мешает. – И мне не мешает”. Это – интуитивное признание нормальности того, что слова, могут быть многозначны, что нам это не мешает, потому что значения слов – дискретны, и что мы умеем опознавать нужное значение, в том числе техническое, но только при условия наличия… КОНТЕКСТА! Его родного. (Ну, и вдохновения, ты права!).
Поэтому то, что пишет Реформатский, по меньшей мере… ээ… странно. А странность эта происходит потому, что термин у Реформатского и многих других определён не через значение, а через слово, субстанцию a priori многозначную:
Термин - это слово, которое имеет строгое техническое определение и применяется в научно-технической сфере, искусстве, в социологии, и – бульк – в лингвистике.
Здесь важно “термин - это СЛОВО”, лексическая единица, и, как всякая другая лексическая единица, является СОВОКУПНОСТЬЮ лексических значений. То есть, по этому определению термин никак не может быть однозначен. (Добавлю – что мы и наблюдаем ежедневно в переводе). От того, что мы ХОТИМ, чтобы он был однозначным, дело не меняется.
Во всех словах заложено зерно к “размножению”. Насколько быстро это происходит, зависит от многих факторов. Например, насколько явление, которое определяет новый термин, часто встречается в жизни, в прессе, в частности.
Сплав – однородная смесь плавких тел, очень узкий, не эмоциональный, без коннотации технический термин. Но с течением времени приобрёл другое значение – смесь чего угодно. Сплав страстей и эмоций, высокого героизма и мужественной скорби (у Бетховена), и проч. Интересно, что в словаре пока метафорическое значение сплава отдельной статьи не удостоилось, а лишь отметки перен., но ещё не вечер.
Ещё фактор - насколько интересны и выпуклы свойства явления, которое определяет термин. Если эти свойства выпуклы – гарантирую, что как бы учёные не старались, чтобы термин был “не эмоциональным”, как бы они не утверждали, что термины “лишены эмоций”, народ в какой-то момент непременно использует термин в переносном смысле. Психопат – вполне неэмоциональный термин из психологии. Мотор (“а вместо сердца – пламенный мотор”) – из техники. Выхухоль, крыса, выдра, жираф, макака, змея (подколодная) – всё зоологические термины, но разве можно сказать, что они неэмоциональны? НО - можно сказать, что у этих слов имеется терминологическое значение, лишённое эмоциональной окраски, в то время как есть и другие значения, вполне эмоциональные.
“Но в чём же разница тогда? – скажете вы. – Реформатский о том же говорит!” Для меня большая разница.
Представим себе, что слово – это мамаша. Значения – её детки и зовут всех одинаково. Как мы их различаем? Правильно, по отчеству. А роль отчества в данном случае играет… контекст (от которого, кстати, они неотделимы в любом случае, он у них в крови, так сказать – см. определение слова выше). У мамаши временно может быть один ребёнок. Но в любое время она может родить, потому что натура у неё такая – плодотворная.
Так вот. Я исхожу из определения термина как одного из дискретных значений слова. Соответственно, я с радостью и покорностью принимаю тот факт, что из-за inherent свойства слова - многозначности, “термин-значение” может иметь массу омонимичных братиков и сестричек, означающих совершенно иное. Но меня это не пугает, потому что я знаю также, что, по определению, “термин-терминологическое значение” всегда один-единственный, уникальный, тождественный себе… если его поставить в определённый контекст. Поэтому я знаю: чтобы отличить значения друг от друга, в частности, терминологические значения от иных, совершенно необходим контекст, а Реформатский это отрицает для каких-то особых “научно-технических терминов”.
Я знаю также, что наш терминологический ребёнок-значение был вызван к жизни, потому что мы обнаружили явление (объект), имеющее какие-то уникальные свойства, которые понадобилось описать, и эти свойства неразрывно связаны с нашим термином. Даже если это свойства неэмоциональны, то само наличие их создаёт почву для сравнения с другими явлениями и объектами.
Поэтому, даже если наш термин-ребёнок пока один, это явление, в большинстве случаев, временное. Нам это не мешает, у нас есть надёжное оружие – контекст. Но у Реформатского есть иллюзия, что можно заставить мамашу не рожать. Это иллюзия.
Реформатский также считает, что термин неэмоционален. Я считаю, что, как только появляется разница в чём то (в потенциалах, в размерах, в скорости, в яркости, в моно- и мульти-) и термин это описывает, он становится a breeding ground for comparisons and emotions. Так, терминологическое значение “амёбы” вполне неэмоционально описывает существо из одной клетки. Но у него есть вполне эмоциональная омонимичная сестричка-значение (и это нас, конечно, не пугает). Реформатский и это отрицает и даёт директиву: нужно стремиться к отсутствию коннотации термина. И как же, простите, стремиться?
Благодаря определению термина через “значение”, у меня нет противоречий между тем, что термин есть и тем, каким я бы хотела, чтобы он был. У меня желание совпадает с действительностью и с определениями.
Реформатский же исходит из определения “термин – это слово”. Поскольку слово a priori многозначно, ему приходится изобретать какие-то “особые, специальные, ограниченные своим особым назначением… слова”. Но слово оно слово и есть. Его сколько ни корми, оно всё в лес смотрит, и так и норовить родить, кого ещё и в эмоции поиграть. Поэтому Реформатский в определениях всё время сбивается с “есть” на “нужно”, мешает характеристики, присущие термину, и критерии того, чем хороший термин должен быть.
Далее, существует пара “контекст – значение”. Контекст выделяет одно-единственное значение. Мамаша-слово при этом остаётся многодетной, и в этом смысле пара “контекст – слово” не существует, контекст не меняет мамашу. Реформатский же, определив термин через слово, вынужден искать аналог контексту, чтобы превратить многозначное слово в однозначное. И придумывает такой аналог – терминология.
|
|
